По Чусовой на ... «раскладушке»
Как только не сплавляются по Чусовой. На плотах, на лодках, на байдарках, на катамаранах… В последние годы не редкость водные мотоциклы.
Но есть и экзотические варианты.
Мой знакомый рассказывал, что видел сплавщика на «Жугулях». Да! На плоту (баллонном) прекрасно сплавлялась машина и её хозяин. Причём кардан был отцеплен от заднего моста и оборудован винтом от моторки. Движок работал на малых оборотах, так что машина была равноправным участником похода. А вот команда из Верхней Салды возит с собой электрогенератор. Так что на стоянке у них всегда светло и весело. Есть любители сплава «нон стоп». На суднах у них и палатки, и кухня и другие удобства. По ночам освещают дорогу мощными фонарями…
В далёкие времена конца
В конце концов предпоходные трудности были преодолены, продукты заготовлены, с боем закуплено два полиэтиленовых мешка вина (в медицинских целях) и вот мы на берегу Чусовой. Сделав из двух тонких берёзок стрингеры (стрингер – это аналог позвоночника у сплав средства), разложили раскладушки, привязали верёвками и обтянули пелёнками. Получилось очень симпатично. Правда мой напарник, который весил под 100 кг., был уверен, что всё кончится торжественным затоплением этих посудин, уничтожением «аптечки» и гордым возвращением домой по обратному маршруту.
Но, о чудо! Оно плавало и, более того, выдержало нас и весь наш груз. Чтобы не нарушать общего дизайна опять же из берёзок были сделаны «байдарочные» вёсла. В качестве лопастей сгодились заранее припасённые фанерки от посылочных ящиков со всеми почтовыми атрибутами – надписями химическим карандашом, сургучными печатями и застрявшими в них обрывками пеньковых верёвочек В общем «прикид» что надо.
В первый же день наша спальная флотилия из двух раскладушек подверглась испытанию водой не только снизу, но и сверху.
В районе деревни «Харёнки» нас неожиданно застал ливень. Мы выскочили на берег на покосе и побежали в сторону леса. Там оказались покосные столы, под которые мы и забрались. Поскольку столы не навес, то сквозь щели в досках на нас всё-таки текла холодная вода. Боясь простудиться в первый же день и от невозможности согреться
Ливень неожиданно перешёл в град. Такого града я в жизни не видел. Представьте себе шайбу размером с игральную шашку, а в центре шашки пупырышек размером с вишнёвую косточку. С ужасом мы думали, что будет с нашими «раскладушками». Через час всё кончилось. Вышло солнышко, запели птицы, робко застрекотали кузнечики. Мы спустились вниз к нашей флотилии. Оказалось, что в раскладушках было полным полно воды, но ни одной пробоины!
Первые километры по Чусовой показали, что двух стрингеров всё-таки маловато. Пропустив ещё одну более толстую берёзку по центру раскладушки, мы получили некое подобие киля, сохранив и все достоинства плоскодонки.
В дальнейшем раскладушки прекрасно показали себя и на Кашкинском перекате и на быстрине после Кына и в других относительно проблемных местах.
На следующий год мы пошли по Чусовой на раскладушке с женой. К этому сплаву я удлинил каркас, прибавив ещё одну секцию от раскладушки. Получилась уже «полутора спальная» лодка. Соответственно была удлинена и реконструирована с учётом прошлого опыта пелёночная обтяжка. Поход прошёл великолепно.
А вот на третий год я допустил промашку – оставил обтяжку на зиму на балконе. Как выяснилось уже на реке, мороза пелёнки не пережили. Они потеряли водонепроницаемость, стали хрупкими, легко рвались. Чтобы не мокнуть самим и не намокали вещи и продукты, пришлось сделать «фальшпол». Но периодически всё равно приходилось останавливаться, выгружать вещи и выливать воду.
Чтобы жене было удобнее, я организовал ей кресло. Сделал перекладину и из берёзовых веток сплёл спинку. Поскольку ветки были с листьями и торчали в разные стороны, то получилось очень стильно.
Но нет худа без добра. Рыбалка была отличная и пойманную рыбу, я просто бросал на дно, заполненное водой, где она плавала как в садке. Ловились приличные голавли, щучки.
Не доплывая деревни «Бабёнки» мы зашли в заросли рдеста, где в «окнах» отлично клевали на кузнечика язи. Поскольку в траве наше «спальное место» не сносило течением, жена отдыхала, а я методично облавливал «окошки».
В это время сверху по течению появилась байдарочная эскадра. Отлично экипированные москвичи, в спас жилетах, в касках приближались к нам, гордо поблёскивая на солнце дюралевыми вёслами. Когда они поравнялась с нами мы услышали град язвительных шуток.
— А, вот она знаменитая раскладушка, легенды о которой идут по всей Чусовой.
— Который день гонимся за ней и не можем догнать и т.д.
В этот момент у меня поклёвка. Я вытаскиваю очередного язя и бросаю на дно. Потревоженная рыба начинает бурно плескаться в раскладушке. Москвичи замерли.
— А что, здесь и рыба есть? Мы с Челябинской области плывем и не разу толком ухи не поели!
— Да клюёт потихоньку…
— А какая же здесь рыба, покажите.
Опускаю руку на дно раскладушки и достаю первого попавшегося, живого, отчаянно сопротивляющегося, голавля граммов на 800. Москвичи скисли окончательно. Когда же эта супер флотилия начала отплывать от нас жена «добила» их окончательно.
— Ребята, а у вас соли лишней не найдется, а то у нас кончилась и рыбу солить нечем?
Дав нам пачку соли, москвичи уныло ушли вниз по течению.
А нам вспомнился «Золотой телёнок» Ильфа и Петрова, когда автопробег проносится мимо Остапа Бендера и его спутников блестя лакированными крыльями.
В конце маршрута мы остановились на ночлег не доходя Верхней Ослянки. И в нашем последнем костре этого похода по Чусовой торжественно сожгли верно отслужившую оболочку – пелёнку.
Так закончилась славная история «раскладушечных» походов по Чусовой.
Послесловие.
Всю зиму я пытался «добыть» байдарку. Наконец в спорттоварах на Уралмаше в Свердловске мне удалось её купить. Во время покупки у меня потребовали паспорт. Владельцы байдарок в то время государством ставились на учёт. Шли последние годы правления Л.Брежнева.